Александр Сергеевич Грибоедов

А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.

А все Кузнецкий мост, и вечные французы,
Оттуда моды к нам, и авторы, и музы:
Губители карманов и сердец!
Когда избавит нас творец

А Гильоме, француз, подбитый ветерком?

А  горе ждет из-за угла.

А придерутся
К тому, к сему, а чаще ни к чему,
Поспорят, пошумят, и… разойдутся.
Прямые канцлеры в отставке — по уму!

А  судьи кто? — За древностию лет
К свободной жизни их  вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма.

А у меня к тебе влеченье, род недуга.

Ах!  Боже мой! он карбонари!

Ах!  Боже мой! что станет говорить
Княгиня Марья Алексевна!

Ах! злые языки страшнее пистолета.

Ах! тот скажи любви конец,
Кто на три года вдаль уедет.

Ба!  знакомые все лица!

Блажен, кто верует, — тепло ему на свете!

Богат, и на богатой был женат.

Бывало, я с дражайшей половиной
Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной!

Бывают странны сны, а наяву страннее.

Был высочайшею пожалован улыбкой.

В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.