Больше всего мне нравятся фильмы, которые я сделал в начале 90-х. Например, "Смертельные мысли". Но, к сожалению, сейчас эти работы уже никто не помнит.
Больше всего мне нравятся фильмы, которые я сделал в начале 90-х. Например, "Смертельные мысли". Но, к сожалению, сейчас эти работы уже никто не помнит.
В детстве я страшно заикался. Я думал, что я инвалид. Драматический театральный кружок, в который я записался, помог мне побороть этот недуг. Впрочем, есть люди, в обществе которых я до сих пор заикаюсь.
В моей карьере наступил, наконец, долгожданный момент, когда мне уже не нужно изображать чувака, спасающего мир. До смерти надоело бегать перед камерой с пушкой в руке.
Выпадение волос, лысина — это способ Господа напомнить мне, что я человек, а не обезьяна.
Господь - это снег вокруг, почки на деревьях, рождение ребенка. Вот каков мой Господь.
Даже самый закоренелый пацифист будет сражаться за свою жизнь, если кто-то попытается его убить. Когда речь идет о твоей жизни, тебе плевать на убеждения. И если у тебя нет оружия, ты будешь отбиваться камнем или схватишь стул.
Если я подолгу нахожусь вдали от дома, то я становлюсь - как бы это правильнее сказать? - ворчливым. К счастью, моя жена везде меня сопровождает.
Каждый раз, когда иду в театр, я думаю, что должен сделать что-то для этой сферы. Сейчас я работаю над фильмами примерно 6 месяцев в году, а оставшееся время провожу с семьей. Надеюсь, когда-нибудь, если я буду жить долго - а я надеюсь на науку, - я смогу сделать что-то на театральной сцене.
Мое утро — это шпинат и яйца, но в первую очередь — яйца.
Наш брак такой же, как и любой другой. Мы переживаем взлеты и падения. Брак - небольшой сад, который нужно все время вспахивать.
Недавно я услышал, как один из моих коллег сказал: "Просто замолчи!" И тут подумал, что лишь с годами и мудростью, что приобретаешь, можно понять - молчать порой действительно лучше, чем говорить. В начале своего успеха я думал, что имею неотъемлемое право говорить все, что я думаю, кому угодно.
После того, как я сыграл в первом "Крепком орешке", я подумал: "Больше никогда". Потом была вторая часть и третья, и после каждой я думал так же.
Шестьдесят - это просто разновидность пятидесяти, а пятьдесят - почти то же самое, что сорок.
Я не кричу о том, что я знаменитость и что мы, мол, с женой так богаты. Я подгузники сам меняю. Я убираю за собаками!
Я ненавижу тренировки в спортзале. Все мои фильмы связаны с этим, поэтому поход в зал я ассоциирую исключительно с работой.
Я работал во всех жанрах: в малобюджетных драмах, в боевиках, комедиях и даже научно-фантастическом кино. Надо сказать, боевики генерируют самый большой доход.