Как в маленькой рюмке воды заключается целый мир необычайных маленьких зверюшек, которые так же свидетельствуют о могуществе божьем, как и величайшие бестии, так самый маленький альманах муз подчас содержит в себе громадное множество мелких стихоплетов, которые представляются внимательному исследователю не менее интересными, чем величайшие слоны литературы. Воистину велик Господь!
Как Магомет был всего-навсего погонщиком верблюдов, пока ангел не посвятил его в пророки, так и ** был, правда, не погонщиком верблюдов, но просто верблюдом, пока не загорелся перед ним новый свет.
Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу - смерти.
Как ни ужасна война, все же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему врагу наследственному - смерти.
Как разумные люди бывают часто очень глупы, так глупцы подчас отличаются сообразительностью.
Как театры сгорают по нескольку раз прежде чем, точно феникс из пепла, вознестись в роскошной постройке, так же бывает и с некоторыми банкирами: нынче дом ** после трех или четырех банкротств блистает наиболее блистательно. После каждого пожара он поднимался еще в большем великолепии - кредиторы не были застрахованы.
Католический поп шествует так, словно небо - его полная собственность; протестантский же, напротив, ходит так, будто небо он взял в аренду.
Книге необходимы сроки, как ребенку. Все наскоро, в несколько недель написанные книги возбуждают во мне известное предубеждение против автора. Порядочная женщина не производит ребенка на свет до истечения девятого месяца.
Когда Богу на небе скучно, он открывает окно и смотрит на парижские бульвары.
Когда порок столь грандиозен, он меньше возмущает. Англичанка, стыдившаяся голых статуй, была менее шокирована при виде огромного Геркулеса: «При таких размерах вещи не кажутся мне такими уж неприличными».
Когда сходятся кухарки, они говорят о своих господах, а когда сходятся немецкие авторы, они говорят о своих издателях.
Когда-то я думал, что всего ужаснее женская неверность, и, чтобы выразиться как можно ужаснее, я называл женщин змеями. Но, увы! Теперь я знаю: самое ужасное - то, что они не совсем змеи; змеи ведь могут каждый год сбрасывать кожу и в новой коже молодеть.
Кого Юпитер хочет наказать, того он делает поэтом.
Красивые рифмы нередко служат костылями хромым мыслям.