Лилиан Хеллман

В одной французской книжке я прочитала, что нет существа более одинокого, чем благовоспитанная девушка.

Все в  жизни начинается с надежды и кончается привычкой.

– Вы, женщины, позволяете себе все, что вам хочется, но тут же ищете лазейку, как бы соблюсти приличия. Женщина может солгать, но только не в четверг, может изменить мужу, но только не после обеда.

– Женщины никогда не бывают по-настоящему веселыми. Только серьезные люди умеют веселиться, а женщины редко бывают серьезными. Они бывают старательными, что совсем не одно и то же.

Каждый человек – это только итог того, что он совершил в  жизни.

Кажется, мама делает только то, чего хочет папа, и все-таки мы живем так, как хочется маме.

Люди меняются и забывают сказать об этом другим. Это плохо, это вводит других в  заблуждение.

Моды на прегрешения меняются.

Моя  мать умерла за пять лет до того, как я поняла, что очень люблю ее.

Мужчины терпеть не могут сердитых женщин, особенно если те знают про них правду.

Намерения писателя не имеют ничего общего с его достижениями. Хотел ли он заработать деньги, или стать знаменитым, или стать великим, – в конечном счете неважно. Важен лишь результат.

Никто за пределами детской коляски и совещательной комнаты присяжных не верит в непредубежденную точку зрения.

Ничто не начинается в ожидаемое нами время.

– Ты заметила, что самые принципиальные люди в отношении денег – те, кто их не зарабатывает, а стрижет купоны?

Хорошие манеры трудно сохранить в  бедности.

Цинизм – это неприятный способ говорить правду.

Это общая черта знаменитостей: они никак не могут расстаться с годами своей славы.

Я не могу и не стану подстригать свою совесть по моде сезона.